Миллстоун (Трилогия) - Страница 317

317

– Да, конечно.

Миллстоун быстро схватил свои вещи и направился на выход. Она задержала его, взяв под локоть, а когда он обернулся, поцеловала в губы.

– Увидимся на завтраке. Он начнётся через час.

– Ага.

Хотелось спать, но ещё больше хотелось привести себя в порядок. Поэтому одевшись и немного растрепав свою кровать, он направился на выход. Закурив сразу около корпуса, он направился к своей машине. Сторож был тут как тут. Увидев его, Джон вспомнил, что вчера ночью хотел проверить его коллегу, но завертевшаяся череда событий не дала этого сделать. Теперь это казалось ему не таким уж важным, но при случае это не мешало сделать.

– Бурная ночка, офицер? – сказал Пол, сидевший на лавочке около сторожки и гладивший собаку.

– Вы тоже слышали? – сказал Джон, подходя к багажнику машины.

– Конечно. Кто же не слышал?

– И часто у вас такое?

– Частенько. Правда, в этот раз было больше шума. Наверное, Коулу забыли дать таблеток на ночь. Обычно он спит как убитый, а в этот раз что-то разбушевался.

– Как убитый? – спросил Джон, открывая багажник.

– Ага. Хоть из пушки стреляй – не проснётся.

– Вот оно как? Тогда действительно странно, – усмехнулся Миллстоун, – не поможете мне?

Он снял пиджак и положил его на раскрытый багажник, поверх легли белая рубашка, галстук и шляпа. Подошедшему Видену он вручил открытую канистру с водой.

– А у вас, я смотрю, запасы на все случаи жизни, – усмехнулся старик.

– Никогда не знаешь, куда занесёт долг службы, – ответил Джон наклоняясь.

Вода, попав на затылок, доставила приятную прохладу. Джон растёр ею голову и лицо, потом достал мыло и умылся.

– Ну, что скажете? Есть у вас подозреваемые? – спросил Виден, когда водные процедуры были окончены.

– Пока нет, к сожалению. Нужно хотя бы преодолеть стену неверия со стороны врачей, – ответил Джон, доставая свежую рубашку.

– У Коула точно не все дома. Вы хотите, чтобы ему верили?

– Посмотрим, – сказал Джон.

Миллстоун ловко накинул пиджак, надел шляпу и ловким движением закрыл багажник. Он закурил и хотел уже было уходить.

– Ваша машина гудела весь день и всю ночь. С ней точно всё в порядке? – с опаской поинтересовался сторож.

– Вполне.

Он чувствовал, что Виден хочет ещё что-то спросить, но стесняется и поэтому молчит. На всякий случай Джон заглянул в кабину и проверил уровень заряда аккумуляторов. Запас ещё был, тем более, что сегодня, если всё пойдёт по плану, ему предстоит поездка.

Саймон выглядел разбитым. Видимо, остаток ночи он провёл почти без сна. На завтрак была овсянка. Джон давно её не ел, и она показалась ему достаточно вкусной.

– Есть какие-нибудь мысли по поводу того, что могло произойти вчера? – поинтересовался Саймон.

– Парочка несущественных, – слегка пожав плечами, обыденно заметил он, – кстати, забыл вас вчера спросить.

Джон выдержал паузу, положив в рот ложку каши, и бросил короткий взгляд на Саймона. Тот несколько встревожился.

– О чём? – спросил он.

– Вы лечащий врач Коула?

– Нет, – ответил бородач.

– Я его лечащий врач, – ответил Стренж, предвидя очевидный вопрос детектива.

– О, – протянул Миллстоун, – тогда у меня есть пара вопросов к вам.

– С радостью отвечу.

Его низкий голос был немного неожиданным, учитывая его худощавое телосложение. А сегодня он почему-то казался Джону ещё более басовитым, что вызывало некоторый диссонанс, который, однако, быстро исчез.

– Я слышал, что Коулу давали какие-то таблетки, чтобы он крепче спал по ночам.

– Да, – кивнул доктор, – дополнительная доза аминозина.

– И вчера вечером вы ему её дали?

– Конечно, – уверенно кивнул Стренж, – залог спокойной ночи.

– Но он всё равно взбесился. Можете сказать, почему?

– Коул очень трудный пациент. Иногда он даже очень удачно хитрит. Мы думаем, что у него ремиссия, но он лишь прикидывается.

– Я думаю, что это не объяснение, – серьёзно заметил Миллстоун.

– Наша медицина не на подъёме, – холодно заметил доктор, – и на Коуле было испробовано уже много разных средств и методов, этим он и заслужил звание самого трудного больного. Пусть вас не обманывает его относительно вменяемая речь. Он живёт в одиночной палате с решётками на окнах.

– Хорошо, – примирительно улыбнулся Джон, – извините, если задел вас.

– Ничего страшного. У вас обычное представление для непосвящённого.

– Возможно. Но есть ещё одна вещь, которую я не совсем понимаю. Почему, когда я вчера пришёл в палату Коула, вас там не было? Я потому подумал, что его лечащий врач – доктор Саймон. Мне казалось, что, услышав крики вашего самого проблемного пациента, вы должны были быстро явиться.

– Я очень крепко сплю, – с невозмутимостью сказал Стренж, – пока я дошёл до палаты, то всё уже было улажено. Доктор Смит меня видела, и доктор Кейн тоже, а вот вас и доктора Саймона я как раз не видел.

– Это так? – спросил Джон, повернувшись к Эллен.

– Да, – кивнула доктор Смит.

– А где вы были, когда мы вернулись?

– В палате у Коула, само собой.

– И это так, – тихо сказала Эллен.

– Да вы так не тревожьтесь, доктор Стренж, – расслабленно сказал Миллстоун, – я просто должен проверить всё. В отчёте, над которым я уже начал работу, не должно быть белых пятен, иначе на мне это дело не завершится. Всем будет лучше, если всё закончится благополучно. И ко мне не будет претензий, и ни к кому из вас.

– Но вы ведь уверены в том, что Коул не бил стекло, и Роджерс сам не мог перекусить сетку, – заметила Эллен.

Джон посмотрел на Стренжа, выждал несколько секунд, а потом ответил, повернувшись к Смит.

317